[Enesi]

ЧЕ-Т МЕНЯ САМУ ТОШНИТ, ЧТО Я ПИШУ ЗДЕСЬ ТОЛЬКО О Е., а не о бешеной и интересной жизни. Со дня, как я защитила диплом, 22 июня, у меня не было ни одного свободного вечера и дня, я съездила в Крым и в Питер, и я уже устала.
Но продолжим записывать историю болезни.

Сны с ним снятся иногда сериями каждую ночь на протяжении какого-то промежутка (три ночи, неделя, несколько месяцев кряду в том году, когда "все закончилось"), или с перерывами. Но уже полтора года он так или иначе постоянный герой. Сколько за это время было сюжетов и моментов - я не помню. В одном сне, еще когда мы были "вместе", он говорил, что любит меня, и я не была счастлива, но очень сильно удивлялась во сне "как это так, чего это он?..." В другом сне, самом больном, когда мы в реальности "вместе" уже не были, мы были вместе во сне, он любил меня, я любила его, и все было хорошо. А потом я проснулась.

Бывало, он мелькал в самых не связанных с ним снах, мельком, как мелькает человек, на вылазке несущий дрова к соседнему костру. Бывало, у него были роли без слов, бывало мы разговаривали. Бывало, что он падал за рулем моей семерки в овраг, полный зомби и какой-то инопланетной заразы.

В общем он давно и по-бытовому обосновался в моих снах, и я не помню большую часть.

Но сегодняшний хочу запомнить. Несколько дней назад Егор мне позвонил впервые за чуть больше, чем год. Мы поговорили минут 15-20 и закончили на его "Мне хочется с тобой встретиться и потрындеть" и на моем "Да, я хочу встретиться". Хорошо поговорили. Вчера мы очень хорошо говорили на слеке, я рассказывала ему смешные истории из Питера. Мы с ним вместе возмущались Токаревым и его бабой, которые парили нам мозги, что говорить "я хочу кушать" неправильно, а надо "я хочу есть". Мы оба хотим именно "кушать!" и хотим так говорить!! Отбили тут друг-другу пять. Потом он развозил нас по домам, меня последней, и еще пол часа мы сидели в машине и он рассказывал мне про свою поездку в Питер с внезапным и вынужденным автостопом. Смеялись. Потом я пошла домой, к своему грузину-каучсерферу. Потом я легла спать. И вроде бы хорошо, но не задевает, не опасно.

Мы разговаривали с Егором. О чем-то близком и задевающем. После очередных пронизывающих слов, он замолчал и улыбнулся мне. Глазами. Он был открыт, он светился. Как и я. Мы были счастливы радостью, что каждый из нас есть, и что есть рядом, и что мы близки и родны.
И потом он заплакал. Тихо и отчаянно, как плачут, когда дают наконец выход чувствам, и как когда ничего нельзя изменить. Так плачут, когда встречают и обнимают отца, которого не было рядом 20 лет. И так же плачут, когда отец умер месяц назад.
Я гладила его голову, прижималась к нему, зачем-то опять подносила свои губы близко к его, затем целовала в шею с разных сторон, в скулы, и говорила "Не плачь, Егор." И гладила его волосы. И в голове моей : он плачет от того, что все было так, как было, что случилось все, что случилось, что было больно и грустно, что мы не общались столько времени и потеряли его, а мы близки и теперь снова рядом.
Он перестал плакать и я отодвинулась от него, взглянула в глаза. Они были грустные. И он тихо, смотря мне в глаза, сказал: "Мы с тобой такие разные..." И меня снова ударило, и эти слова означают "Мы никогда не найдем общий язык. Нам не может быть хорошо вместе." Он плакал от того, что все вот так, что ничего быть не может.

@темы: между взглядом, сырое и желтое