Утром прошлого понедельника я ехала в автобусе и корчилась от звуков французского языка - фу, гадость какая, никогда не любила и не понимала всех этих восхищений вокруг. Что же я буду чувствовать в следующий раз, если в автобусе рядом заговорят на французском? Ночью прошлого понедельника я услышала как ты шепчешь мне, и все поняла про этот чертов язык, и я пропала. Язык секса и поцелуев. Впрочем, он по-прежнему нравится мне только сотканный твоим голосом.
Игривыми поцелуями мы дразнили друг-друга словно кота бантиком на веревке, а я случайно соскальзывала языком на мочку уха, и кусала твою шею, а ты корчил гримасу, и тогда я целовала только что укушенное место.
Ты целовал меня и отклонял голову назад, с белозубой улыбкой и морщинками вокруг сверкающих глаз, ты целовал и тут же заглядывал мне в глаза, словно скульптор любующийся только что нанесенным штрихом. И мы повторяли это действо до бесконечности, шлифуя совершенство.
Ты говорил мне как хочешь меня трахнуть, и делал все те грязные вещи о которых я мечтаю, и тут же улыбался так, словно десяток ангелов сошел на землю. Как же сильно я влюбилась в твою улыбку. И в твои глаза.
Мне словно снова 13 лет, когда я могла любить лишь голубоглазых брюнетов, и ты сошел с картинки. Даже твой чертов французский паспорт не может удержаться и кричит на своей странице: цвет глаз - голубой.
А город - котловина, зарыл под обломками мое сердце, и мне никогда его не выкопать и не вернуть.
А ты шепчешь мне по-французски, как сильно хочешь меня, и как мы сейчас пойдем заниматься любовью.
Я хотела уйти утром после ночи, но я не ушла, и тогда пропала. Мы шли из одного кафе в другое, в каждом из них ты клал мне голову на плечо, на колени, я гладила твои волосы, ты целовал меня, подходил сзади, гладил мои волосы и наклонял мое лицо назад чтобы поцеловать.
Мы смеялись и дурачились. Мы выглядели как влюбленная пара в тот день. И лишь потом ты скажешь мне, что не хочешь чтобы мы выглядели как пара.
И мы танцевали в клубе, где каждый мужчина пытался со мной заговорить, но я хотела лишь тебя. И ты гладил меня, держал за бедра и снова улыбался.
А потом в такси я сорвалась. И после этого ты уже так легко не обнимал меня.
Мы говорили про политику, и взгляды настолько неожиданно совпадали, что я уже представляла себе наших русско-французских детей. Ты любишь историю. Мы обсуждали книги. Ты любишь русскую литературу, ту ее часть в которой я не бум-бум. Обсуждали фильмы. Ты говорил что умеешь читать будущее (потому что ты рассказчик, читающий историю жизни) и угадывал цвет пятен на лице коровы впереди нас. Мы бросали палку вперед на дорогу, и когда я ее поднимала ты говорил мне good girl, а я виляла хвостом.
Ты слушал мои русские песни Alai Oli, и агрессивно изображал русский акцент в маршрутке, чтобы водитель испугался и побыстрее тронулся.
Я хочу запомнить все, и одновременно - мне так больно притрагиваться к каждому воспоминанию.
Я была сумасшедшей. Я час целовала тебя, пытающегося заснуть и отвечающего лишь протестами сквозь улыбку. Я час упрашивала тебя остаться еще на одну ночь, словно заведенная пластинка. Я упрашивала тебя дать мне подержать тебя за руку до тех пор, пока ты на меня не разозлился.
Но даже в процессе этого моего сумасшествия и сумасшедших повторяющихся разговоров, ты обнял меня со спины в последнее утро на озере, ты дурачился со мной и улыбался мне. Ты разбудил меня утром, мягко гладя мои волосы над ухом. Я не спала, но сделала вид что только что проснулась. Ты отказывался меня целовать, говоря, что мы не пара, и отказывался давать мне свою руку, в то время как в первый же вечер ты схватил мою руку двумя своими, а я саркастично вопрошала «What are you going to do with my hand?». Ты сказал, что всегда хотел give a little kiss to a Russian girl, а я сказала «you can try», и после - что это мой первый французский поцелуй. Я шла в ту ночь в бар, собираясь поцеловать другого человека, а увидела тебя и со всего размаху залетела в обманчивый капкан. Я захотела поцеловать тебя, а ты не заставил этого ждать, сделав для этого все, и мы были словно две моментально притянувшихся друг к другу похотливых половинки животного магнита.
Начало и конец перемешалось, я перебираю воспоминания и обрезаюсь об острые края моей возможной ошибки, хотя кто знает, а было бы мне лучше, если б я сделала что-то иначе и ничего не сказала о том что ты мне нравишься. Я купила билет в Перу, и завтра это все окончательно закончится, а я не верю и не отпустила, мне как будто нужно оторвать с мясом часть себя, я хожу по хостелу и вижу призраки: здесь за столом ты ждал меня утром перед озером, и неожиданно и тихо сказал «вау» когда я спустилась. Здесь на этом кресле у выхода я ждала такси и переписывалась с тобой, когда собиралась ехать на первую ночь, думая тогда еще, что еду просто на грязный эксперимент-приключение. В этой гостиной, вернувшись спустя более чем сутки, я со смехом сказала бразильянке и нашему другу-немцу, что кажется я влюбилась. В это же кресло, где я сижу сейчас, я упала обмершая, придя в пятницу после танцев и вырвавшегося разговора.
Ты сказал, что я тебе тоже нравлюсь a lot. Что это not a nothing для тебя. Я так хочу, чтобы это было правдой. Но хотела я еще больше - чтобы ты тоже влюбился в меня. Случилось ли бы это, если б ты был готов?
Я шептала на ступеньках уродливому городу, что я никогда больше не назову его уродливым и буду рассказывать как он хорош, если только он подарит мне твои ответные чувства. Что ж, мне не придется врать о тебе, Ла-Пас.
Самый красивый номер, в котором я когда-либо была в жизни, круглое бунгало с окном на самое высокогорное в мире озеро, с деревянной мебелью и роскошной ванной, номер в котором должна была твориться самая красивая и самая жаркая любовь - остался девственным и холодным, с тенью моего сумасшествия. Мы смотрели закаты в окно и ты не притрагивался ко мне.
«Ты ведешь себя как будто влюблена в меня. Я не могу дать тебе любовь. Я не готов к близости. Я не могу дать тебе того, что ты хочешь.» «Ты не знаешь, чего я хочу» - отвечала я, а ты говорил «Я знаю, чего ты хочешь», и я замирала, неужели на самом деле ты все-все знаешь? Я говорила что хочу секс, а ты говорил что и секс дать мне больше не можешь, потому что я хочу любви. А до этого чертового разговора в такси ты так не говорил.
Не вспоминай меня, как сумасшедшую, если только не произносишь обо мне с нежностью crazy girl.
Все что мне остается - царапающие при каждом прикосновении душу воспоминания, и попытка верить в то, что мы можем еще встретиться, в правильный момент. Верующим людям гораздо проще жить. Как же я хочу, чтобы вера сбылась. Как бы я хотела, чтобы магия работала.
Я слишком мало произносила твое имя вслух, Жоан. Оно так же предательски красиво, как и ты.
Вспоминай с улыбкой, как я кричала от холода в воде озера. Как ты положил мне камень на живот, а я пыталась тебя поцеловать.
И пожалуйста, встреть меня снова, в подходящий момент. Не исчезай, мой французский ангельский плохой мальчик. Не растворяйся. Я скучаю по тебе и еле держусь, чтобы не написать. А писать не стоит, ибо того что я хочу ты не ответишь.
Жо ма пель Анастасья. Тебя зовут Жоан. Я так и не сказала тебе по-русски что я тебя хочу, потому что вторая ночь никогда не наступила. Я помню тебя в комнате обнаженным, прикрытым полотенцем, с каплями на плече. И я тебя не забуду, как бы больно это не было. У меня перед лицом - твоя улыбка и сияющие голубые глаза, и ты смотришь на меня.