Весной перед тем июнем я переехала в новую комнату и сожгла кровать, решившись расстаться с прошлым, которого уже не существует, ради нового настоящего. Тем июнем я проходила курс йоги у Анико, от которого мне действительно становилось лучше и чище на душе. Это был май и июнь рассвета на душе (после очень-очень темного периода накануне). Но при этом сохранялись отголоски теней из прошлого – все еще не простилось до конца Шпану, обида мучала, все еще швыряло в яму от случайных встреч с ним.

И когда замаячил впереди этот самый любимый день среди моего самого любимого времени в Питере – день летнего солнцестояния, мне снова пришла пора отправиться в трип. На этот раз я твердо знала, что хочу провести его наконец совсем одна. Я собрала рюкзак и поехала с палаткой и горелкой на финский (на автобусе). Вышла одна на конечной станции. Посмотрела на сосны, улыбнулась им и сказала мысленно «я иду к вам, танцующим, в тот мир! Я знаю как вы умеете там танцевать, я помню вас». Выйдя на пляжную полосу, я долго искала место, рядом с которым бы никого не было. Обойдя почти всю полосу на сколько хватало глаз и дальше, я выяснила, что людей достаточно много, есть и рыбаки с моторными лодками и сетями, и целая огромная компания с детьми и шатрами. Я увидела много интересных расщепленных деревьев и присматривалась к каждому потенциальному месту для моего трипа. В итоге вернулась назад, снова пройдя мимо большой компании и лодки рыбака, и поставила палатку на полянке рядом с деревянным столиком и скамейкой. Где-то недалеко от меня так же был Форт Ино с надписью «СЧАСТЬЕ ЗДЕСЬ».
На своей полянке кроме палатки я так же повесила традиционный платок-баннер со звездным небом в лесу. Села ужинать за стол. Смотрела на закат, смотрела на свой греющийся джетбойл, и была совершенно умиротворена и счастлива тем, что могу вот так одна уехать на финский и готовить еду, жить тут. Написала даже Танечке, отправив в придачу селфак, мол «вот она наконец самодостаточность – я одна на Финском, и мне круто», имея ввиду, что не парюсь больше, что у меня в Питере нет нормальной компании, что все приходится делать одной.

Однако людей в округе было больше, чем мне бы хотелось. Я понимала, что в трипе контролировать себя скорее всего не смогу, и очень не хотелось бы чтоб этим в худшем случае кто-то воспользовался, или даже просто увидел это и прихирел. Пока я ужинала, мимо меня прошли сначала в одну сторону искупаться два парня из какой-то компании, а потом в обратную. И когда они шли обратно, то прошли специально рядом со мной и спросили : «Девушка, а вы тут одна?» «Нет» неубедительно соврала я возде пустой палатки, максимально угрюмо-нейтрально и недружелюбно. «Мы просто переживаем, мало ли что случится, когда девушка одна». Я ничего не ответила, не смотря на них, они ушли дальше к своей компании. После этого я начала переживать. А вдруг они-то как-раз и не с чистыми помыслами? Как вернутся потом сюда ночью, а я в невменозе. Выждала какое-то время, не попробуют ли снова прийти. Но откладывать прием волшебной бумажки по расписанию с учетом действия 8 часов дальше уже было некуда. И я приняла.
Я не помню, был ли у меня обычный для меня экстаз в этот раз именно при входе в трип, помню, как у меня уже все началось, и как я почему-то сразу пошла гулять вдоль берега в противоположную от людей сторону. Это было очень странно. Я шла, делала какие-то странные действия, да, наверное мне было очень хорошо, и это был экстаз, потому что обняв какое-то дерево я чуть не попробовала заняться с ним страстным сексом в самом прямом смысле. Но все же я от него отлепилась. Помню, как меня начало крыть по-нехорошему – мне казалось, что меня кто-то видит, что рядом люди. От этого мне было страшно и плохо. Я хотела дать себе полную волю и делать все порывы, что хочется (трахать деревья, например) - а нельзя - увидят! Я шла и шла куда-то, пытаясь уйти от этого ощущения, что меня видят. Осмотреться и проверить, видят ли меня на самом деле – было не вариант, потому что невменоз у меня конкретный, ничего не понять. Но куда бы я ни шла, ощущение что меня видят - не пропадало. А меня не должны видеть!! Я же очень странные вещи делаю и буду делать, вдруг кто-то что-то сделает, что-то произойдет. И это начало трипа было реально бэдовым, я впала в очень нехорошее состояние. И вдруг я, видимо, запуталась в ощущениях – мне страшно, что меня видят, или я почему-то хочу, чтоб меня видели? И вот я парюсь, что не хочу, чтоб меня видели, а успокоила меня внезапно почему-то мысль «если б я хотела, чтоб вокруг меня было много людей – я бы наверное выбрала для трипа другое место, например центр Питера, а не дальний пляж на финском!» И пришло успокоение, все прошло.

Я вернулась к своему лагерю и подумала, а почему это я музыку не слушаю? Вставила наушники, и включила свою специальную музыку для трипов на телефоне. И все, что было дальше – был чистый кайф. Я танцевала на песке, смотря на невероятно красивое небо белой ночи – «застывший рассвет». Я танцевала и танцевала, танцевала и танцевала, движение было смыслом и чистым кайфом, и я подумала «я не помню, зачем я здесь....Я здесь для того, чтобы танцевать» - и это было не про пляж, а про всю жизнь. Потом я решила сменить локацию, и зашла в полосу прибрежного леса. И ооооо, как же там все тоже было красиво!! Зеленое, коричневое, мох, кора на деревьях, я все осматривала, наклоняясь близко-близко. Потом я внезапно залезла на сосну, как Тарзан, повисла на ней и подумала «господи, как же я обожаю свое ловкое и сильное тело, какой же это кайф, как же я обожаю двигаться!!». Потом я делала еще какие-то странные вещи, и прямо там, посреди трипа, у меня мелькнула мысль «да уж, мне абсолютно точно нельзя триповать на людях, я абсолютно не из тех, кто может себя в процессе контролировать и вести хоть как-то адекватно».

Потом я снова вернулась к столу на песке, где танцевала до этого, и легла прямо на стол, и лежа стала смотреть на воду залива, на большой корабль вдалеке, на прекрасную луну и лунную дорожку на воде, на какое-то бело-розово-голубое невероятно красивое небо, и все это было полно красок, жизни, все это колыхалось, переливалось божественными узорами и божественными цветами.... И ааааааааааа............ Чувства переполнили меня, меня взорвало, я исступленно смотрела на эту красоту с выражением отчаяния, но это было не плохое отчаяние, это было отчаяние от переполнявшего чувства любви, благодраности, восторга, счастья. Этот мир так красив, господи.... Я заплакала. От того, что вижу такую красоту и чувствую ее так сильно. Заплакала навзрыд, заплакала от счастья переполняющего меня, разрывающего меня счастья, одновременно кончая и испытывая оргазм всем своим телом и всей душой. Я вся превратилась в один оголенный половой орган, который то и дело оргазмировал не переставая от визуальных стимуляций. Да, я физически и эмоционально кончала просто смотря глазами на то, что видела. Я снова занималась любовью с этим миром. Подумалось, что люди занимаются сексом, потому что через него они пытаются добиться именно этого состояния! Все эти грязные игры, или наоборот нежные обнаженные объятия и слияние с другим человеком – все это попытка прийти сюда, почувствовать эту вселенскую любовь и блаженство. Но это невозможно, никакие мирские способы к этому не ведут, поэтому люди и страдают так. И когда я здесь, все мирские способы кажутся такими блеклыми и ненужными. Это состояние – абсолют. Господи, в этом мире так много любви. Так много любви. Мир нас очень любит. Какие же мы глупые, когда не замечаем того, как мир нас на самом деле любит. В ушах играла та песня. Моя любимая песня. Тут мне подумалось, что эта песня – просто вообще про всю мою жизнь, песня всей моей жизни. Господи, эти звуки..... В них все. Все. И слова «You're tearing me apart.....Crushing me inside…. You killing me again.... With all you love you are tearing me apart, you are crushing me inside». Я лежала, закрыв лицо ниже глаз руками, широко открыв глаза, и меня разрывало. Это песня говорила именно об этом – в этом мире так много любви, но это такая нечеловеческая любовь, что человек не может с ней справиться. Эта нечеловеческая любовь разрывает его начасти и разрушает его изнутри. Как меня сейчас. Я чувствовала, как я люблю этот мир, я чувствовала, как мир любит меня, я чувствовала любовь, мое тело горело в экстазе от этой любви и этой красоты, но с этим всем мне было не справиться, с такой силой, с такой мощью, с такой интенсивностью этой вселенской любви. Она жжет. Ее невозможно вынести, и я плакала, плакала отчаянно, не закрывая глаза, как будто подсоединенная к линии электровольтных передач я билась в этих чувствах. Этот мир полон любви. Но человек не может ее вынести в том чистом виде, в каком она есть.

Когда интенсивность этой оргазмической, невыносимой и отаянной любви чуть утихла, я смогла сесть на лавку. Поставила песню на автоповтор. Сидела и смотрела на воду и небо, пытаясь понять, как же жить с этой чертовой невыносимой любовью мира. В это время я успокоилась и уже не плакала. Потом я встала, отошла чуть назад, между деревьев к палатке. И тут меня снова накрыло, но по-другому.

Я села ниже к песку и заорала. Заорала во весь голос. Я орала и выпускала этим всю боль, все что кричало внутри меня все эти годы, может быть всю жизнь. Все то, чему я даже не могла дать имени, я даже не понимала, что это именно, только понимала, что это болит и болит внутри, все, что было за эти годы. А потом я сжалась, опустилась коленями на песок, и снова заплакала - очень горько и сильно. Мне нужно было выкричать и выплакать. Я даже не знаю, что именно, я просто чувствовала внутри боль, какое-то надругательство над моей душой, что-то, что мне пришлось многократно перенести, и криком и слезами в этот момент я это наконец отпустила. И после этого я снова успокоилась, успокоилась всем своим существом, мне стало просто и хорошо, и я подняла голову и снова посмотрела на невероятное небо и море. Таким был пик этого трипа. Сначала я плакала от счастья и невероятно сильных эмоций, а потом плакала от потаенной внутри боли. И вернулась к счастью.

Я снова начала танцевать на песке, сняв «песню всей жизни» с автоповтора. Я снова была одной сплошной эрогенной зоной, кайфующей от визуала. Все что было дальше – было спокойным, осознанным, чистым счастьем. Я танцевала. Потом мне подумалось «блин, надо же искупаться». Я сняла с себя всю одежду, пришлось так же временно оставить наушники с музыкой. И голая в тишине я побежала в воду финского залива на застывшем рассвете. Все разы, что я была в трипе летом – я обязательно купалась обнаженной, это были порывы гармонии, настоящести, единения с началами. Вода была холодной, но я окунулась и голая плескалась на самой полосе прибоя. Это было недолго, с чувством исполненного долга я вернулась и оделась обратно в одежду, вернула музыку в уши.

Потом я увидела еще невероятную красоту – алые лепестки шиповника. Господи, какие же они были красивые! Я смотрела, смотрела на них, потом сорвала пару цветков, и со смехом, по приколу как в фильмах - побежала по песку, разбрасывая их лепестками за собой. И переливающиеся алые лепестки замедлялись в воздухе, рассыпались алым веером и опускались на перламутровый песок. Господи, как это было красиво. Эти алые лепестки, разлетающиеся за мной на бегу, и лежащие потом на мокром песке – я запомню вас навсегда, как один из знаков того трипа.

Потом я накинула на себя сверху спальник, чтоб было теплее, и просто гуляла вдоль берега. Я была счастлива и спокойна. Потихоньку из под воды поднималось солнце, я шла по полосе песка, любовалась водой, небом, увидела впереди наползающую на песок теплую полоску первого утреннего света. Дошла до нее и встала под теплые лучи. И я даже не боялась, что меня кто-нибудь увидит. Я любила этот мир. Этот мир любил меня (и теперь со вполне приемлемой интенсивностью). Я все поняла, я отпустила боль и все лишнее, все негативные эмоции, занозы и обиду, которым я черезчур отдавалась и мешала присущему мне по жизни ощущению счастья. Да, я знаю, счастье мне перманентно присуще, оно внутри меня всегда есть, счастье – это мой внутренний огонь жизни и безграничной любви к ней. Оно внутри меня всегда. И именно поэтому мне нужны именно трипы наедине с самой собой, без других людей. Потому что внутри меня счастье, и когда я с собой – оно неизменно разливается наружу.

Я стояла на песке и была счастлива. Я достигла того состояния, к которому шла, кажется всю жизнь. Я нашла эту точку. Точку, в которой все уже хорошо. Я нашла мир, мир в своей душе. Мои внутренние демоны больше не терзают меня изнутри, не наполняют мою жизнь болью. Я. Нашла. Мир. И достигнув эту точку просто невозможно откатиться назад. И я даже не боялась после окончания трипа окунуться на полное дно отчаяния и тоски, как это бывало со мной все предыдущие разы. Потому что я знала, что теперь все так хорошо, что не может быть отката в боль, теперь только спокойствие и счастье. Я все поняла)) Я ВСЕ ПОНЯЛА)) Я стояла на песке в свете утреннего солнца, завернутая в спальник, смотрела вокруг и тихо улыбалась. Хорошо то как. Я счастлива отныне и навсегда.

Это был конец трипа, ощущения начали меркнуть. Позади меня на пляж вышла какая-то семья, и я даже не боялась с ними встретиться, потому что опять же знала, что все хорошо, и даже если придется с ними контактировать – я с этим справлюсь)

Я вернулась к своей палатке. Легла в нее. И попробовала уснуть. Но вот тут на меня навалился все-таки неожиданный пиздец по выходу из трипа. Нет, отчаяния и тоски не было, как и ожидалось, я ведь счастлива теперь отныне) Но мое тело было измождено и уработано просто вноль. У моего тела настолько не было сил, что не было сил даже заснуть. Такое со мной было впервые – когда НЕ МОЖЕШЬ ЗАСНУТЬ ОТ УСТАЛОСТИ. Помучавшись немного и слегка испугавшись (не теряя при этом счастья)), я поняла, что необходимо срочно обязательно поесть. И я трясущимися руками насыпала себе в миску традиционные триповые мюсли, залила их молоком (на этот раз у меня была с собой миска)) и умяла. Стало немного легче, но спать все еще было не возможно. Тогда я решила, что отличная идея – посмотреть ютубчик и отвлечься. Господи, какой же это был интересный опыт! Когда ты уже не в трипе, но у тебя все еще открыт третий глаз) Это реально, по-другому не описать – открывается новое абсолютно чистое восприятие всего. Например, зайдя в инсту и увидев традиционные сторис одной бабы фотографа, как она танцует на камеру, а в кадре жопа – я внезапно рассмеялась и поняла весь пиздец ситуации. Что эта баба любит и гордится в своем теле одним единственным местом – жопой. Все остальное в себе она считает уродливым. И этими сторис она из раза в раз пытается показать всем свою жопу, прямо тычит постоянно в подписчиков жопой, чтобы почувствовать хоть какую-то любовь в себе. И хотя я видела эти жопные сториз уже кучу раз, и слышала в ее словах недовольство внешностью, такой мысли у меня почему-то не появлялось на поверхности сознания. И я взяла и тут же отписалась от нее нахрен, поняв, какое это на самом деле облегчение для меня, почему я не сделала этого раньше. За этим человеком мне совсем не интересно следить, и жопа блять достала)) А потом я включила Варламова – и ааааа какой это был крутой опыт! Непередаваемо просто смотреть Варламова сразу в пост-триповом состояни) Это был выпуск, где он общался с послом Швейцарии, и этот посол – гениальный дядька, черт возьми. «Дагестан – это такая маленькая Швейцария», ахахахааааа. А к Варламову я испытывала какую-то влюбленность однозначно. Видимо и раньше, но только тут она мило проявлялась. Я очень тепло наблюдала за его образом, личностью, третьим глазом улавливала какие-то черты, мимику, жесты, и весь он мне был таким родным и близким. (еще бы блин, я его перед этим сколько времени-то каждый день смотрела, реально уже родной человек). Вобщем, это был самый лучший и душевный выпуск Варламова, который я смотрела евер. Я столько ржала в голос, радовалась и угорала. Потом даже попробовала написать об этом Даше, как единственному человеку, понимающему процесс трипа (и бывшего со мной в мой первый раз). Написала я ей что-то в духе «ты даже не представляешь, что сейчас со мной сейчас происходит в трипе», и имела ввиду именно просмотр ролика Варламова, ахах))
И вот после этого я смогла заснуть.

Проснулась через сколько-то часов, на телесных отходняках, конечно, но счастливая и улыбающаяся. Вылезла из палатки, позавтракала. Легла загорать на песок под солнце. Господи, какой это кайф и как необычно – лежать и загорать после трипа...)) Правда ветер был холодный, но кое как было норм.
При этом мой третий глаз был все еще открыт и периодически мне приходили какие-то сияющие откровения, которые стоило бы конечно записывать сразу, ибо сейчас я их уже не помню. Только одно – я поняла, что я «экстатический тип личности». И по жизни в это ударяюсь, и в трипах.

Но помню, как на песке слева от меня расположилась очень необычная пожилая пара. Они приехали на байке. Им было лет 60-70. Женщина была с необычными для ее возраста длинными седыми волосами. С красивыми чертами лица. Дедок был с бородкой-косичкой, как у буддистов. И какие-то они были такие невероятно классные, такое в них что-то было. От вечной молодости, от рок-нн-рольной старости, от сакрального психоделического духа Саши Шульгина и его последней жены – мой вечный и самый любимый пример. (до сих пор я ставлю рисунок с ними на рабочий стол). Я смотрела на них искоса, и мне подумалось, что я обязательно буду так же лежать на песке в 60 лет, рядом с мужчиной, чья душа мне родна. Обязательно.

Потом пара уехала, да и мне тоже пришла пора собираться. Я собрала палатку, вещи, дотопала до остановки. Села в автобус к окну, включила музыку. Я ехала обратно из мира, открывающегося мне самым тайным, смотрела на эти сосны, которые умеют танцевать, я ехала обратно с обретенным миром на душе. Я знала, что я вернусь в Питер, и меня не будут терзать неразделенные чувства, сексуальные вожделения, пережитые обиды унижения, острая боль одиночества в четырех стенах и одиночества в громадном чужом городе, я больше не буду не принимать Питер, я больше не буду страдать. Потому что все так, как надо. И у меня в наушниках включилась песня, которую я раньше не слышала. Песня Эминема, которую он сочинил для своей дочери. И я слушала эти слова, и чувствовала, знала, что это мир говорит со мной этой песней. Это мир, который меня любит, говорит мне « Now, hush little baby, don't you cry, Everything's gonna be alright. Stiffen that upper lip up, little lady, I told ya Daddy's here to hold ya through the night». И я снова плакала, прижавшись к стеклу окна. Плакала от счастья и любви. Не все слова песни я в тот момент поняла, и мне подумалось, что это так же мог бы говорить со мной как будто какой-то парень, с которым я была в прошлой жизни, и который теперь не на земле, но оберегает меня и пытается дать мне новую жизнь, да такую, которой у него никогда не было.
Эти две песни навсегда останутся для меня памятью того трипа. И эта песня эминема – навсегда слова любви и поддержки от мира. Мира, который меня любит, заботится обо мне, и говорит мне: « Теперь тише, тише, малышка, не плачь, Все будет хорошо. Подними верхнюю губу, маленькая леди, я сказал тебе – папа здесь, папа здесь чтобы держать тебя до конца этой ночи».

Кажется даже сейчас я чуть не расплакалать под конец, записывая слова этой песни. Мир, я люблю тебя. Очень. Очень. Очень сильно. И это был лучший трип из трех. Лучше уже не бывает, казалось бы какой тогда смысл пробовать еще. Но смысл в этом будет снова в те моменты, когда мир внутри снова начнет терзаться демонами моей души. И тогда я снова приду к тебе за излом реальности. Или раньше наведаюсь с товарищеским визитом, ведь тебе всегда есть что мне сказать.